Новости

"Мне говорят, что я своими утверждениями хочу перевернуть мир вверх дном. Но разве было бы плохо перевернуть перевернутый мир?"
                                                                                                                                                                                                            Джордано Бруно

Январский цикл лекций об эпохе Возрождения закончился лекцией Андрея Грошева, посвященной «Героическому энтузиазму» Джордано Бруно. Его имя известно всем, но кто мог бы с уверенностью определить его истинный вклад в мировую историю? На слуху его астрономические труды, знатоки изучают его теорию памяти, филологи ценят его сонеты... Но чем в действительности жил этот человек, один из тех, кого называют титанами эпохи Возрождения? Если за свои убеждения он взошел на костер, каковы же были эти убеждения?

Тот бог, что мир громами сотрясает,
К Данае сходит золотым дождем,
Он Леду видом лебедя прельщает,
Он Мнемозину ловит пастухом,

Драконом Прозерпину обнимет,
А сестрам Кадма предстает быком.
Мой путь иной: едва лишь мысль взлетает,
Из твари становлюсь я божеством.

Сатурн был лошаком, Нептун — дельфином,
Лозою — Вакх, а бог богов — павлином,
Был вороном пресветлый Аполлон.

Был в пастуха Меркурий превращен,
А у меня — обратная дорога:
Меня Любовь преображает в бога!




О Бруно можно многое прочитать, хотя его произведения и сама его жизнь всегда подвергались жесткой критике. Но как по-настоящему понять, чем он жил? Видимо, только получая этот опыт самому — обращаясь к истинным ценностям...

Призыв трубы под знамя капитана
Порой тревожно воинов зовет,
Но кое-кто спешит не слишком рьяно
Занять места, кто вовсе слух запрет;

Кого убьют; кого не пустит рана, —
Так многих в строй отряд не соберет.
Так и душа свести в ряды не может
Стремления — их смерть и время гложет.

И все ж, влеком одной мечтой,
Я лишь одной пленяюсь красотой,
Лишь пред одним челом главу склоняю.

Одна стрела пронзает сердце мне,
В одном пылаю я огне.
И лишь в одном раю я быть желаю.



Лектор не раз настаивал на важности и необходимости таких людей, как Бруно, для современного мира. Он родился не в свое время, определил ход истории на целые столетия, не был понят не то что одним, а многими и почти всеми... «Если выкинуть из истории 40 человек, то от мира ничего не останется, сказал один мудрый человек. Если бы этот список составлял я, то там однозначно был бы Джордано Бруно...» — говорил лектор.

На лекции много рассказывалось об идеях Возрождения, о сути Ренессанса как о новом рождении египетской мудрости, учений Пифагора, Платона и Плотина. В этом ключе Бруно — кульминация эпохи, это философ, поэт и мистик, который сумел с удивительной силой и красотой передать основные принципы своих предшественников.

...Уйдя из тесной, сумрачной пещеры,
Где заблужденье век меня томило,
Там оставляю цепи, что сдавила
На мне рука враждебная без меры.

Низвергнуть в ночь отныне вечер серый
Меня не сможет — мощь, что покорила
Пифона, чьею кровью окропила
Поверхность вод, попрала власть Мегеры.

Тебя благодарю, мой свет небесный;
К тебе стремлюсь, мой голос благородный;
Тебе вручаю сердце я с любовью,
Рука, исторгшая меня из бездны,

Приведшая меня в чертог свободный,
Больной мой дух вернувшая здоровью.



Кто другой смог бы так точно и красиво передать «Миф о Пещере» Платона?! Современные вариации на эту тему, подобные фильму «Матрица», являются лишь тенью... Но при этом видно, что идея актуальна сегодня для нас, как и сам Джордано Бруно.

Прекрасным завершением лекции стали сонеты Великого Ноланца на музыку Вячеслава Сержанова (написанную в его честь).

Так чист костер, зажженный красотою,
Так нежны путы, вяжущие честь,
Что боль и рабство мне отрадно несть,
И ветер воли не манит мечтою.

Я цел в огне и плотью и душою,
Узлы силков готов я превознесть,
Не страшен страх, в мученьях сладость есть,
Аркан мне мил, и радуюсь я зною.

Так дорог мне костер, что жжет меня,
Так хороши силков моих плетенья,
Что эта мысль сильней, чем все стремленья!

Для сердца нет прелестнее огня,
Изящных уз желанье рвать не смеет,
Так прочь же, тень! И пусть мой пепел тлеет!

***

Кто дух зажег, кто дал мне легкость крылий?
Кто устранил страх смерти или рока?


Кто цепь разбил, кто распахнул широко
Врата, что лишь немногие открыли?

Века ль, года, недели, дни ль, часы ли
(Твое оружье, время!) — их потока


Алмаз, ни сталь не сдержат, но жестокой
Отныне их я не подвластен силе.

Отсюда ввысь стремлюсь я, полон веры,
Кристалл небес мне не преграда боле,


Но, вскрывши их, подъемлюсь в бесконечность.

И между тем как все в другие сферы
Я проникаю сквозь эфира поле,
Внизу — другим — я оставляю Млечность.