Какие только сокровища не хранит женщина в своих шкатулочках и коробочках. И какие только секреты не прячет в глубине своего сердца — чей-то взгляд, чью-то улыбку, необычный сон, радостный смех, а то и горькие слезы, ведь жизнь не всегда похожа на песню!.. И если доверит кому свои секреты, то только бумаге, и будет хранить эти разрозненные листы в самом укромном уголке своей опочивальни — у изголовья...

В твердом изголовье японской кровати иногда устраивали выдвижной ящичек, будто специально предназначенный для того, чтобы прятать в нем от любопытных глаз бумагу, тушь и кисти. В хэйанскую эпоху (IX–XIII века) будто специально сплелось в один узел множество обстоятельств, чтобы смогли появиться на свет жемчужины японской женской прозы. Начать с того, что в средневековой Японии даме полагалось жить затворницей, если только она не была фрейлиной императрицы и не обитала потому в императорском дворце. Университет и школы, созданные по образцу китайских, для нее были закрыты, зато она должна была музицировать, знать наизусть все стихи 20-томной антологии «Кокинсю» («Собрание старых и новых песен»), помнить, кем и когда они написаны, и уметь к случаю сочинить танку. Хорошо начитанная, с тонко развитым эстетическим вкусом, она училась подмечать каждую мелочь, наблюдая жизнь вокруг, а потому, когда в IX веке на основе курсивного иероглифического письма была создана слоговая азбука-кана, японская дама открыла для себя мир лирической прозы...

В уединении своей опочивальни она записывала все, что приходило на ум: все, что только сегодня, а может быть, вчера, или несколько дней назад, или давным-давно растрогало ее сердце. И никакого другого замысла не было у этих заметок, только передать невыразимое очарование неожиданно пришедшей мысли, шутливого диалога императрицы с ее фрейлиной, прощания влюбленных на рассвете, еле слышного голоса флейты, раскрывающегося цветка, короткого изреченияѕ Очарование жизни, каждый миг которой неповторим и тем ценен.

В тишине опочивальни утонченная японская писательница выводила в задумчивости знак за знаком, повинуясь своему сердцу и — кистиѕ «Следовать кисти» — именно так переводится слово дзуйхицу, давшее название этому жанру лирических заметок.

Они приглашают к неспешной беседе с глазу на глаз, в которой так же неповторимо и тем ценно, исполнено очарования каждое слово. И каждый миг молчания. Пробежишь их «по диагонали» — и ничего не поймешь, не увидишь. Останешься наедине с той, кто писала эти строки, — и откроешь удивительный мир: узнаешь, как жили японцы, каким богам поклонялись, отчего им становилось грустно, что их умиляло, а что внушало трепет, как много значения они придавали одежде, манерам, изящному слогу, стилю письма, поэзии, музыкеѕ Но не только это. Поймешь еще, как умели они сопереживать природе, ощущать потаенную прелесть вещей, — и, быть может, подготовишь свое сердце к встрече с прекрасным. Ведь каждый миг Жизни неповторим и полон очарования. И тем ценен.